>>Бруно, комната №4

Кафель, блеск кранов, смеситель до упора на шкалу «красный». Давно. Не было так горячо. И давно не видел чёрного кафеля.
Выдох.
Никка чувствовал в себе желание, и оно было связано с худым, гибким, нервным кудрявым Нойманном.
Это было сумасбродно, он не предпочитал людей с тонкой нервной организацией, но интерес был. Эрдхен обнаружил в себе, что собрался сделать его своим парой.
Это значило: «разведать характер». Это значило: «разузнать связи». Это значило: «найти рычаги управления».
Потянулся, закрепил душ на штанге. Зажмурился под шепчущим вкрадчивым шорохом. Холод ознобом промчался от ступней и сквозь позвоночник и вырвался через лопатки. Даже горячая вода показалась стылой.
Напор больше.
Блин, как скучал.

Но кое-что не давало ему просто радоваться горячей воде в цивильном душе и с нормальным освещением.
Он собирался сделать Норманна своим оружием? Для него самого это было неприятное в себе открытие.
Чтобы и в аду «лукавые советчики» сложились в один огонь... Интересно? Интересно. Звенящий механизм с очень острыми зубцами, способный разогнаться, способный слететь с оси, как раз так, чтобы взрезать глаз неосторожно пригнувшемуся часовщику.
Жар плясал в нём, как дьявол.
Секунды истекали вместе с каплями. Посмотрел, как вода убегала туда, в ад канализационных систем. Ей придётся пройти огонь и медные трубы, чтобы вернуться. Секунды, секунды. Секунды уводили его туда же.

«Лукавые советчики»? Круг ада, Диомед и Одиссей, горящие одним огнём. О, первые воспетые разведчики. А я собрался «идти с ним в разведку?»
Он не мог собирать крепость и не попробовать сделать это на песке – сплавив из него стеклянный замок, мираж, который мог рассыпаться режущими осколками. Крепость и ад, да? Надеюсь, ты обернёшься не моими разбитыми надеждами.
Данте. Решено. Твоё кодовое имя будет «Данте». Но для меня ты будешь «Диомед».
Прогнать поэтику.
Когда он выйдет из душа, начнётся работа. Да, эксперимент.
Горячий шорох струй по коже угас. Испарина струилась по стенкам душа, пар змеился вверх.
Завязал халат, не вытираясь.

Был застан врасплох замыслом. Ему оставалось просить себя соблюдать клятву Гиппократа (клялся) и помнить, что можно всегда отвести душу в компании прозектора и его ученика. Вот уж где водились приятные и успокаивающие люди с захватывающим внутренним миром.
Проведать их - завтра.

Бруно, комната №4>>