Дыхание сильно сбилось, стало неровным, судорожным, рваным и не только от накатывающих волн возбуждения и жарких поцелуев. Это действительно больно, настолько отрезвляюще больно, что невольно на ум приходит мысль о том, как подобное неделю назад пережил Лайонел? А Вольф ведь несмотря ни на что был гораздо менее деликатным в подходах к подобным вещам. Майор с жаром отвечал на поцелуи Лайонела, который собирался не то провести "привыкание" совсем где-то в фоновом режиме, не то так боялся за внутренний мир Вольфганга, что опасался причинить ему сколь-нибудь сильную боль, совершенно не понимая, что ни одна физическая боль не сравнится с той, что может испытать душа. Но волк все равно закрывал глаза, чтобы не напугать Лая хотя бы слегка расширяющимися от ощущений зрачками. Пока рука киллера путешествовала по груди майора, он зарылся правой рукой в золотистые волосы, перебирая их во время поцелуя и не удерживая странных, смешанных с болью стонов, от которых Вольф сам получал какое-то странное удовольствие. Едва рука Лая коснулась возбужденной головки Вольфганг простонал что-то совершенно невообразимо жаждущее, член внутри нашел нежную точку, и волк смог разве что всхлипнуть, получая какое-то новое, странное ощущение. Он вновь судорожно вдохнул, словно пытаясь набрать в грудь побольше воздуха и разобраться со всем, прежде чем через мгновение приоткрыл глаза и, увидев изучающий, выжидающий взгляд Лая, улыбнулся ему странной, новой улыбкой, которая утонула в новой сладостной волне, судороге, принесшей наслаждение и отголоски боли.
- Чего ты ждешь? - низко, почти шепотом, со сбивающимся дыханием сказал Вольф, бросив на Лая жаждущий, полный желания взгляд.

- Ох... - только и смог выдохнуть Вольф, когда он ощутил весь член внутри. Непривычная, странная боль, смешанная со сладким чувством наслаждения, которое доставлял своими движениями Лайонел, сливались в нечто совершенно невообразимое. Танцующие вспышки перед глазами, пульсирующий звук бьющегося все чаще собственного сердца были совершенно иными, новое, незнакомое чувство появилось внутри, чтобы перерасти в волну возбуждения, желания. Ласки Лайонела доставляли все больше тягучего наслаждения, а его движения внутри с каждым разом все новое и новое чувство странного мазохистского желания продолжать...
- Только.. не.. останавливайся, - толи прорычал, толи простонал Вольф между поцелуями, которые вновь к нему вернулись, превращаясь в совершенно бесстыдно жаркие и плевать, что по подбородку спускалась струйка крови из все же прокушенной губы а на щеке от напряжения и возбуждения недавно затянувшаяся ранка раскрылась, оставляя на щеке бледно-розовые следы смешавшейся с потом крови. Но Лайонел и не намеревался останавливаться. Ритм становился все более рваным, резким, внутрь он врывался все сильнее и грубее, а волк от того стонал все только больше и развратнее... День у него сегодня такой, что ли? Рука на члене уже довела до предела и напряженные мышцы в последний момент судорожно сжавшись, вывели тело к оргазму, Вольф судорожно всхлипнул, словно наконец вдыхая воздух. Сладкие судороги сковали тело, заставив выгнуться как можно ближе к Лайонелу, белесая жидкость вырвалась наружу, забрызгивая тела любовников светлыми пятнами.

Слабость, истома, расслабление. И только зад саднит и болит с непривычки. Жадно вдыхая кислород, Кёниг невольно подумал, что ему сегодня будет очень весело на задании, впрочем, оно того стоило. Он наконец открыл для себя еще одну грань этого чудесного создания. Лайонел был неудержимым, живым, несущимся вперед, совершенно не такой как ледяной, полный звериных инстинктов Вольфганг, он был как бушующее пламя, вырывающееся с попутными газами нефти на горизонте. Такое жде яркое и недостижимое. Словно солнце.
Щека немного щипала, о губе майор вообще думать забыл, потому что она снова онемела и он её уже не чувствовал. Но нежность и любовь Лая Вольфганг чувствовал прекрасно, отвечая на поцелуй, еще слегка потерянный в собственных эмоциях, гладя золотые локоны, влажные и слипающиеся от влаги. Лая обнял его, устроившись рядом и Вольф коснулся тонких губ нежным поцелуем. Все же, он был совершенно не постижим. Взгляд невольно скользнул по бинтам и волк слегка нахмурился.
- Все-таки они разошлись, - пробормотал, - Надо домашнего врача позвать. Он перешьет их, если все так серьезно, - он осторожно провел пальцами по бинту, пачкая пальцы в крови, облизнул пальцы, - Соленая.

Вольф вздохнул, ощущая как холодно становится от того, что он весь мокрый.
- Рано или поздно, поздно или рано... я никогда не был силен в философии, - задумчиво посмотрел на развеселившегося Лайонела и довольно улыбнулся, демонстративно облизывая окровавленные губы, - Ничего не могу пожелать, такой вкусной крови я еще ни у кого не пробовал.
Лай поцеловал колено и волк невольно вздрогнул, понимая, что если они опять начнут тут друг друга соблазнять - то он сегодня не последний раз окажется весь в крови.
- Постельный режим называется... - усмехнулся Вольф, глядя на спину Лая и проводя по ней рукой. Красивая загорелая кожа с рисунками шрамов... отчего-то очень захотелось содрать кожу с тех, кто так издевался над ЕГО киллером.

- Греться, да, ванна сейчас бы не помешала, - Вольф улыбнулся, думая, что сейчас ему как раз не хватает воды... и побольше... истекать кровь в воде знаете ли гораздо интереснее. Лай куда-то исчез, обескуражив майора поцелуем руки, затем вернулся с интереснейшим вопросом.
- Отнести? Сам дойду, - "Не понесешь же ты меня вечером на работу, правда?" - мысленно усмехнулся Вольф, поднимаясь с постели и ощущая, что это несколько неприятно и дискомфортно, - "Черт, а ведь бывает и хуже", - впрочем саднящая боль в левой руке здорово помогала отвлечься.
- Напиться крови? Ты первый, можешь быть горд. Инициировал меня еще при первой встрече, - усмехнулся Вольф, пробираясь к ванне.

- Я? - Вольф слегка удивленно посмотрел на Лайонела, дойдя до двери в ванную комнату, - Нормально. Нет, правда нормально, - он улыбнулся обеспокоенному любовнику, - Да что со мной сделается-то? Пойдем лучше в ванну, здесь ужасно холодно, - "Даже несмотря на камин".
Вольфганг зашел в ванную комнату, прошел к душу и залез под горячую воду, чтобы через пару мгновений отправиться в ванну.
- Ох не зря я три дня проторчал возле кровати, - как-то довольно сказал Вольф, залезая в ванну и поднимая глаза на Лайонела.
Забота и беспокойство Лайонела приятно грели то, чего вообще-то быть не должно, однако нежность и теплота к Лаю просыпалась, а знаит с душрй у Вольфганга все обстояло нормально...

- Не замерзнешь сидя на бортике? - Вольф посмотрел на Лая и, перегнувшись через бортик, взяв за подбородок блондина подтянул его к себе и осторожно поцеловал, заглядывая в теплые глаза, - И почему у меня возникает желание срочно тебя перебинтовать...
Вода расслабляла напряженные мышцы, что избавляло от большей части неудобств, а кровь... Вольф тоже был не особо невредим.

Устроился рядом с Лайонелом, довольно и хитро улыбаясь.
- Когда я еще смогу искупаться в крови собственного убийцы, наблюдая за тем, как он живет и наслаждается ванной вместе со мной? - невинным и почти наивным тоном сказал Вольф, с легкой улыбкой глядя в глаза Лайонела. Провел рукой по плечам блондина, отмечая некоторую напряженность, пробежался пальцами в легком намеке на массаж.
- Плечи не болят?

- Давно не был у хорошего массажиста, - задумчиво сказал Вольф, оставив руку лежать на бортике за спиной Лая, поцеловал плечо, - Да? Взаимно. Я тоже себя таким слабо представляю.
Вольфганг улыбнулся и тихо рассмеялся, видимо представляя у себя на лице подобное выражение.
- Разве что оно похоже на один из тех взглядов, которыми порой меня встречают студенты. Больше мне ничего на ум не идет, - откинулся на бортик, глядя на воду в ванне, - ты меня здорово с двойным убийством в больнице озадачил. Я так и не понял о чем ты говорил.

- 4 года назад? - Вольф переспросил, но скорее у себя, чем у Лая. Перед его глазами прошло столько людей... Он вновь вернулся к холодной крыше в Вегасе, приклад уже нагрелся от ожидания, он лежал на крыше битых полтора часа, а все потому что проклятый лимузин опаздывал...
- Он статный, но прихрамывает на правую ногу. "Банкир". Она - "член исследовательской группы", погода была довольно холодная и она была в бежевом пальто с мехом.

Вольф задумчиво изучал взглядом смену настроения Лайонела.
- Это было задание Лютера. Но выполнил его я, - волк нырнул головой под воду и вынырнул оратно, убирая назад волосы, - Теперь ты уйдешь в апрель?
Он смотрел на воду, изучая глазами отблески ламп на воде.

- Не за что, - Вольф поднялся и отправился к полотенцам. Действительно не за что. В те дни ему было глубоко плевать кто стоит по ту сторону прицела и что эти люди сделали. Если ему приказали бы убить собственную мать - он бы ни секунды не сомневался. Только цену повыше зарядите. Но даже несмотря на это продажным он не стал, хотя мог бы. И жил бы сейчас в Америке или лежал бы в морге. Одно из двух.
- Твоего Льюиса стоило отправить на тот свет пораньше, если ты так страдал тогда опять же из-за него, - волк завернулся в полотенце, встряхнул волосы руками, стер рукой капельку крови на губе.

- Поверь, мне тогда такие вещи были безразличны, - "Мне вообще много что было безразлично, пока профессор не решил, что это будет забавно, если наделить оружие эмоциями. Конечно же без ведома вышестоящих лиц", - Вольф прошел к аптечке и взял пару небольших пластырей, заклеил ранку на лице, разбинтовал руку, осмотрел царапину, - Хорошо, что не перестаралась...

"Лучше бы заклеить... но я не помню клея в этом наборе", - Вольф посмотрел на Лайонела.
- Я был бы тебе благодарен за это. Лай, - воле мягко и виновато улыбнулся, - Как швы?
Как-то необычно приятно было ощущение того, что кто-то о нем заботится... хотелось отдаться этому чувству без оглядки, совершенно не думая о том, что за причины могут стоять за этими действиями.