/старт/

Чего уж тут, бываю дни, когда всё не заладилось с самого утра, мало того, что Соул проснулся в половине пятого утра, от того что приснилось, будто бы он завалил экзамен по тактике, и теперь бодро улепётывал от учителей, которые гнались за ним с мясницкими ножами, грозя расчленить аккуратно по суставам, да ещё и так, чтоб он в сознании нахидился максимально возможное количество времени. В принципе, он всегда считал, что если уж умирать не своей смертью - то долго и мучительно, чтоб успеть почувствовать всю гамму дозволенных человеку чувств, но не в такой ситуации, когда освежевать грозятся из-за какого-то не сданного экзамена. Одним словом, а точнее, фразой, Соул проснулся в холодном поту, судорожно глотая кислород с трясущимися руками и коленками, хотелось пить и курить одновременно, а когда взгляд упал на окно, за которым ещё даже не светало, зима, всё-таки, парень издал только душераздирающий стон, понимая, что больше ему не уснуть, и бухнулся обратно в койку, мечтая о коме месяца на три, парень и так не высыпается катастрофически, а тут ещё и угораздило проснуться ни свет - ни заря. Вообще шикарно, нечего добавить.
Соул нащупал на тумбочке очередную книгу, которую он взял в библиотеке толи для лёгкого чтива, но судя по внушительным размерам тома, "лёгким" это назвать будет проблематично, либо для того чтоб она работала как снотворное. Не поверите, как замечательно в сонливость вгоняют всякие философские трактаты, того же Джордано Бруно или Макиавелли: "Фиг поймёшь, чем себе на жизнь они вообще зарабатывали... если вот этой писаниной, то надо и мне себя попробовать на этом поприще". - перспективы зашибать не слабы денежные средства простым разглагольствованием на тему и анализом какой-то проблемы были очень заманчивыми. Соул улёгся по-удобнее, устраивая книгу перед собой и погрузился в монотонные строчки, даже не пытаясь уловить суть написанного. Снотворное сработало и он отключился, догоняя свои пару часов перед дежурным подъёмом.
Но и тут обстоятельства оказались крайне не радужноперспективными. Настойчивый стук в двери оповестил о том, что не мешало бы поднять свою дражайшую задницу из кровати и пойти заняться общественно-полезной работой. Соул вяло открыл один глаз, глядя в потолок, на котором пытался найти доказательства, что это опять очередное сновидение. Но кукиш ему, а не лишние пару часов сна: "А на кой чёрт, я опять в половине четвёртого спать лёг?" - актуальный вопрос мучал парня ещё минут двадцать, пока он лихорадочно летал по комнате, одеваясь.
И вот, сейчас, когда перед взором Соула предстал актовый зал полный суетящегося народу, он понял, насколько всё-таки может быть жестокой реальность. Уже с порога ему вручили коробку с рождественской мишурой, этого хватило, чтоб воскресить в памяти весь тот спектр негативных ощущений, которые только может испытывать конченный атеист к такому празднику. Парень покосился на коробку как Ленин на буржуазию, пытаясь если не выжечь в ней дыру, то хотя бы испепелить содержимое. И, пожалуй, ещё долго бы изображал "воспламеняющего взглядом", если бы в него не полетела тщательно скатанная в комок блестящая мишура. Всё, это война, если Соул и не собирается праздновать рождество, то это совершенно не мешает ему немного оттянуться, каникулы, как-никак. Но для начала всё-таки стоит развесить эту кучу плетёных веночков, дабы снять со своих плеч бремя общественно-полезных работ.
"И куда эти штуки вешают? - задался он вполне актуальным вопросом, оглядывая пространство вокруг себя, - над дверью.. вроде бы. В фильмах висела над дверью. Но в Америке же католики живут.. а тут какая церковь? - парень перехватил по-удобнее коробку с омелой и довольно бодро взял ближайшую не используемую стремянку, пододвигая её ко входу.-Походу, тоже католическая", - Соул решил, что без разницы, всё равно иностранцев-то хватает, значит, нужно сделать так, чтоб было просто красиво Тут как раз стоял паренёк на пару лет младше самого Соула и смотрел на дверной косяк, держа в руках гирлянду.
- Это нужно повесить туда? -спросил он, запрокидывая голову, осматривая фронт работы.
- Герр Ректор сказал, чтоб повесил над дверью. - перспектива заниматься альпинизмом, когда под тобой туда-сюда снуёт куча народу, походу, и его не воодушевляла.
- Раз герр ректор сказал, значит так и сделаем. Держи, - глубоко вздохнув, Соул вручил парню свою коробку с венками, а сам отобрав у него гирлянду,повесив её себе на плечи, придвинул лестницу по-ближе, аккуратно опирая её на дверной косяк, - будешь меня ловить. -вставил он и полез вверх, намереваясь слинять отсюда как только предоставиться возможность, а пока что хотя бы сделать видимость бурной деятельности.

Не смотря на вполне хорошую погоду, утро для Алоиса было отнюдь не хорошее. А что собственно может быть хорошего, когда знаешь, что предстоит грандиозный рождественский скандал, вытекающий из вполне мирных приготовлений к празднику?
Первое, что услышал герр преподаватель, когда вошёл в актовый зал – зычный голос герра ректора. Пытается перекричать эту гомонящую толпу…
Запасаясь терпением, которого при таком-то темпераменте нет, фон Эшенбах принялся руководить нерадивой частью студентов (а эта часть была внушительной, ибо нерадивых студентов было гораздо больше).
- Несите туда, - махал рукой куда-то в неизведанную даль Алоис, пытаясь как-то отделаться от работы. – И вешайте сами, я вам не нянька.
Проходя между рядами кресел аки цербер, герр преподаватель продолжал раздавать советы, на сей раз, не гнушаясь делать это громко, во всеуслышание и всем без разбору.
Если бы я был на месте этих студентов, давно бы уже бросил всё и ушёл куда-нибудь курить, - обводя взглядом работающих, размышлял фон Эшенбах. – И кстати о сигаретах…
- Кто позволил вам курить в актовом зале? – возмущённо отбирая ещё упакованную пачку у каких-то мальчишек (в такие моменты лица не запоминаются).
- Но мы не курим! – верещали в ответ они. Но фраза так и не долетела до ушей преподавателя, ибо тот направился в другой конец зала.
Алоис надеялся, что герр ректор, по печальному стечению обстоятельств являвшийся ещё и каким-то родственником в каком-то колени, не заметит позднего прихода и не станет задавать вопросов, ответы на которые не хотелось бы озвучивать вслух.
И вот, случилось… Он не заметил.
Издали наблюдая за разговором двух мужчин - герр фон Кампфера и герра Калленберга – Алоис молчаливо радовался своему сегодняшнему везению: вдоволь накричался, не был избит в какой-нибудь подворотне каким-нибудь обиженным студентом и не был обруган герром ректором.
- Итак, - похлопал в ладоши Алоис. – Закрываем ротики, продолжаем работать.

Отредактировано Алоис фон Эшенбах (2009-02-01 19:26:10)

Особенно Алоису нравилось руководить студентами в подобных работах. Знаете ли, чувство превосходства, пусть даже небольшого (на занятиях всё круто менялось, обычно превращаясь в фарс, отчего однажды герр фон Эшенбах даже нашёл у себя один, о, ужас, седой волос!), будоражило кровь и призывало к подвигам. К слову, о подвигах в ближайшее время фон Эшенбах решил забыть, ибо вылететь с работы, или лишиться премии не хотел.
И, расхаживая среди рядов, понукая нерадивых студентов, Алоис, витал в своих мыслях, забывая иногда обходить кресла, столы и прочие предметы (включая ноги студентов, чьи-то сумки, кейсы).
Надеюсь, герр фон Кампфер задержится в своём кабинете на достаточное количество времени, - вяло размышлял он, наступая на очередную сумку.
Но, злая судьба, направила к Алоису своего посланца в лице самого герра Исаака.
Голос ректора, наводивший ужас практически на всех, прозвучал аккурат за спиной молодого, но перспективного преподавателя литературы. Надо ли говорить о том, насколько испугался Алоис.
- Конечно, же, - тут же расплылся в улыбке фон Эшенбах, разворачиваясь к герру Исааку и в ответ оглядывая его с ног до головы. Впрочем, внешний вид ректора был идеален.

День конечно, был прекрасным. Светило высоко в небе зимнее солнце, согревая душу. И Дитхард чувствовал себя великолепно. Заглянув после завтрака в комнату, чтобы надеть форму, случайно поймал взглядом календарь, висящий над шкафом. Крупными буквами там значилась предпразничая подготовка в актовом зале. Рыжий тяжело вздохнул. Придется отменить наброски зимнего сада. Надев на майку форменную куртку, он по привычке сунул руки в карманы и, заперев дверь, направился в сторону зала.
Уже третий год приходилось присутствовать при этой нудной операции. Рождество. Отдать дань прошлому, не более. Мало кто воспринимал этот праздник действительно по его сути. Дитхард праздники не любил. И никогда их не отмечал. Просто отец никогда и не бывал дома, чтобы отметить. На рождество он оставлял под шикарной елью гору подарков с запиской, чаще такой формы: «Извини, Ди, сегодня я очень занят. Празднуй без меня. Можешь пригласить друзей. Буду не знаю когда». Хотя парень и не страдал из-за отсутствия внимания отца, все равно обычно завидовал семьям, где вечером, накануне Рождения Христа, все собирались вместе, в шумной компании родственников. И Ди всегда душил в себе эти чувства.
Видимо погода навеяла мне меланхолию. Что за черт! Опустив голову и ссутулившись, он подошел к дверям актового. Какой-то белобрысый пацан стоял, осматриваясь.
— Эй! – Дитхард поднял глаза на парня, со скучающим видом пережевывая жвачку. — Внутрь зайти не хочешь?

Дитхард смерил блондина равнодушным взглядом.
— Просто глаза мозолишь…работающим студентам. – Дитхард пристроился рядом, и достал из внутреннего кармана куртки блокнот с карандашом. Обстановка была самой оживленной. Все бегали, суетились, что-то куда-то вешали. Но Ди заострил внимание на ректоре. Острое зрение позволяло ему разглядеть четкий профиль. Где-то глубоко, под маской равнодушия и пофигизма, герр Исаак ему нравился. Он быстро сделал набросок, пытаясь наложить правильную тень, но тут кто-то из студентов подошел и загородил ему весь вид. Парень оперся спиной о стену, поправил волосы привычным движенем и глянул с сторону блондина.
— С какого курса?

—Влетит, что без дела стоишь. - Ди отстранился от стены, рассматривая незаконченный рисунок. Выглядело похоже. Но требовало доработки. Хотя идея нарисовать Исаака была не лучшей. Рыжий относился к нему так же, как и ко всем. Равнодушно. Но с точки зрения искусства, его внешность была кладезем. Чувства были противоречивы, как и всегда, в принципе. Дитхард уже было хотел положить блокнот обратно, как взгляд его споткнулся об этого первокурсника. Он стоял, слегка наклонившись вперед, сосредоточенно глядя в телефон. И его профиль казался неплохим объектом для наброска. Вытащив из кармана карандаш, снова, принялся быстрыми, размашистыми линями наносить на бумагу объект наблюдения. Это было интересно..

Черт, ну что за день сегодня, уже второй раз дорисовать не могу!! Внешне Ди был абсолютно спокоен. Хотя внутри все начинало закипать от злости. Рисование – единственное, что всегда у него получалось. И если что-то или кто-то мешал ему в этом, лучше бы ему не родиться.
Заметив, что блондин уже собрался уходить и пропустив мимо ушей похабное «чувак», схватил его за плечо, сильно надавил вниз, опираясь, и сделал большой шаг вперед. Наклонившись к его  уху, Дитхард ледяным тоном произнес:
— Может ты все-таки хочешь остаться? - и сдавил плечо так, что у самого костяшки пальцев заныли.

Дитхарду было не привыкать к таким безответственным людям. Он и сам порой был таким. Первокурсник, он еще совсем не знал, что ему может за все это быть. Это тебе не в песочнице играться. Хотя скорее он все же волновался за набросок, который сиротливо притих лишь на половине страницы. Успелось только лицо, шея и челка. Только несколькими примитивными линиями удалось отобразить позу. Хотелось доделать. Но рыжий понимал, что уже как-то поздняк метаться.
— У меня нет. – Ди сдержал свой кулак, направляющийся апперкотом под челюсть пацана, когда заметил его злорадную ухмылку. За драку в университетском коридоре его никто по голове не погладит. — Я хотел тебя дорисовать. – Равнодушным тоном сообщил Дитхард. Хотя ему было далеко не все равно.

Дитхард обожал ловить чужие эмоции. Особенно гнев, злость и раздражительность. Часто этих самых у него и не было. Мало что могло вывести парня из равновесия. Именно такой реакции он ждал. Потянул воздух носом, ощущая шестым чувством витающие в воздухи частички злобы.
Когда пацан принял боевую стойку, Дитрих презрительно прищурил глаза. С его ростом ему бы ничего и не светило, начни он драку.
— А ты не дурак. – Дитхард потрепал парня по волосам, проигнорировав все его слова. Нет, он был не сонный, как 2 дня назад после очередной попойки. Просто ему нравилось порой выводить людей из себя.

Дитхард наблюдал, как интересно блондин хмурит тонкие светлые брови над ярко-голубыми глазами. Запоминал черты лица, каждую мелочь. В ближайшее время он хотел нарисовать этого мальчишку. Ведь в прошлом году не попалось ни одного интересного студента для практики портретной живописи.
Интересный он паренек. Пообщаться с ним, что ли?
Заметив, что первокурсник уже уходит, Ди заснул блокнот обратно в карман и зашагал в след за ним в глубь >>>> коридора

Отредактировано Дитхард Лихтенштейн (2009-03-28 00:30:46)