В спальне перед ректором открылась волшебная картина: в одном углу, скрестив руки на груди и обиженно дуясь, стояла девушка. В другом - не менее обиженно и надуто устроился Лай, на чьих коленях, дулся, сверкая глазами, кот. Между ними всеми застыл дворецкий, в общенадутой атмосфере тоже умудряющийся выглядеть невозмутимо-насупленным. На тумбочке у кровати (на одинаково-недосягаемом расстоянии от всех) аккуратно лежало вещественное доказательство - нож.

Лай злился. Судя по всему девица оказалась знакомой Кёнига. И, кажется, пришла сюда просить ректора помочь ей найти мерзкого убийцу ее нанимателя, к слову, на редкость низкий и  гнусный был типчик, и земля, перестав его носить, наверняка вздохнула с облегчением. Но суть была не в этом. Каким бы отвратительным ни был ее хозяин - после его смерти она должна была просто сменить его на нового. Эта же, вероятно, работавшая совсем недавно, посчитала убийство жирдяя личным оскорблением и сочла своим долгом найти обидчика и отомстить. Кажется, "встреча на Эльбе" была неожиданностью для обоих, и девица теперь пылала бурным негодованием по поводу того, что ее кровный враг оказался тоже, как и она, гостем ректора.
Но злился Лай не потому, что настырная девица сейчас ошивалась перед его глазами.
Он не мог взять в толк, какие отношения связывают ее с Кёнигом, а оттого мрачнел на глазах, предполагая все более и более страшные варианты, вплоть до того, что, увидев ее, Воль немедленно решит жениться.
"Застрелюсь!" - уже было мрачно решил наёмник, как на пороге возник главный герой всех его внутренних терзаний. Почувствовав хозяина еще с порога дома, кот норовил выскользнуть из цепких рук наёмника, однако Лай, погружённый в мрачные раздумья, крепко держал пушистую тушку. Но, увидев ректора, он разжал руки, и кот с громким муром ринулся к хозяину, видимо, таким образом жалуясь ему на судьбу и докладывая, что в его отсутствие он спас жизнь его любовнику и за всеми присмотрел, а теперь уже не его забота...

Одновременно и возмущённоо заговорили все трое - Лай, девица и кот. Причем в общем возмущении громче всего было слышно именно последнего. И так же резко умолкли - наёмник с телохранительницей в изумлении уставившись на животное, а кот - смутившись общего пристального внимания.
В наступившей тишине негромко прокашлялся дворецкий.
Он, разумеется, был отлично вышколен, и рта бы не открыл, пока бы не спросили, однако долг требовал оповестить хозяина о приходе гостей еще на пороге, а он этого сделать не смог, резонно полагая, что, стоит ему выйти за дверь, как оставшаяся в спальне парочка кинется друг на друга и попортит мебель. Потому, он решил наверстать упущенное и, заодно, ввести хозяина в курс дела, поскольку, кажется, он единственный здесь, кроме Кёнига, кто не утратил присутствия духа.
- Герр Кёниг, - негромко проговорил Ганс, делая небольшой шаг вперёд и чуть кланяясь - привычка, - Герр  О`Коннелл вернулся сегодня в десять и решил ждать вас здесь. Часом позже прибыла фройляйн Эдель, также изъявив желание дождаться вас. В дальнейшем я застал их обоих тут вместе с этим, - он неодобрительно покосился на нож, - предметом, принесённым, видимо, юной фройляйн. Желая лично проконтролировать ситуацию, я остался здесь, и по этой причине не встретил вас, как полагается. Прошу меня простить, - Ганс склонил голову.

Лай удивлённо приподнял бровь - вот это человек!..
Предотвратил резню, а извиняется за то, что по этому поводу не смог выполнить свои рабочие обязанности, суть которых, по мнению Лая, была намного менее важным, чем содеянное.
Сам наёмник, всё ещё одолеваемый дурными предчувствиями (и усмотревший в том, как Воль подал кофе девице подтверждение всех своих подозрений), продолжал молчать, как рыба, упрямо сверкая глазами. Вот спросит его Кёниг - тогда он скажет, а пока пускай девица сама вопит, что хочет...
Он сам не заметил, как отчаянно вцепился в пришедшего кота, как утопающий в последнюю надежду выжить. Зарываясь пальцами в чёрный мех и гладя животное, он расчувственно думал о том, что есть в мире преданные и правильные создания, которые не бросают друзей в беде...
На плече наёмника расцветал красивый синяк, по форме очень напоминающий отпечаток женского ботинка...

Девушка, приняв кофе, заметно успокоилась, и теперь поглядывала на Лая с плохо сдерживаемым триумфом. Словно бы уже была в шаге от победы. Во время речи Ганса она только кивала, подтверждая его слова, чуть поморщилась на упоминание о ноже - ну не виновата она, что израсходовала все патроны в попытке попасть по этому, петляющему, как заяц, белобрысому гаду. Кёниг точно ее не оставит. Конечно, она ему даже не родня практически, а так, пятая вода на киселе, но, как военный, он обязательно примет ее сторону.

"Размер ему знаком" - преисполнился еще большими подозрениями Лай, поглядывая на Кёнига, но мгновенно растаял, стоило холёным, изящным пальцам коснуться его плеча. Да бог с ним, пусть хоть тычет в синяк иголки и бьёт кулаками, лишь бы касался...

Девица же, наоборот, нахмурилась, увидев, что отношения, связывающие ректора и мерзкого наёмника, далеки от просто знакомых.
Но, поскольку ее спросили первой, она решила брать ситуацию в свои руки и рассказать всё первой же.
- Он убил моего клиента! - возвестила она, тыча пальцем в Лая и совершенно позабыв о присутствии в комнате лиц, не посвящённых в секретные тонкости. На этом аргументы кончились, и девушка засопела, обиженно рассматривая Лая. Кажется, она считала, что озвученная истина оправдывает и то, что она ворвалась в спальню с ножом, и наличие тут кота.
- Дура, - буркнул Лай, злобно щурясь на "конкурентку" на внимание ректора. Кажется, девушка изрядно достала наёмника, ибо он как-то подрастратил своё умение втоптать в грязь совершенно невинными фразами и эпитетами, и не скупился на простую и всем понятную брань. - Ты не юли, а отвечай, какого чёрта тебя понесло к Волю в спальню?.. - подозрения снова вернулись, и Шред протестующе фыркнул, стиснутый в панических объятиях.
- А что ТЫ тут делал?! - чтобы упереть руки в боки, Эдель даже рассталась с чашкой кофе, которую до того сжимала, как щит от всех бед.
- А вот это не твоё дело! - кажется, еще немного, и гвалт в спальне поднимется второй волной.

Волшебный приказ Кёнига,  таким негромким и спокойным голосом заставил заткнуться всё и вся в радиусе километра, кажется. Стихли даже собаки где-то далеко за оградой особняка и надрывно ноющая там же сигнализация.
А Эдель и Лай синхронно покраснели, как пойманные с поличным расшалившиеся школьники.  Лай, отведя взгляд, негромко буркнул:
- Я что-то не заметил телохранителей. Только дети и слабые женщины.. Настырные слабые женщины, - не удержался он от шпильки, снова начиная обиженно дуться. Уел его Кёниг, так уел. Всё было сработано чисто, как всегда, но в этот раз Судьбе угодно было подбросить под ноги киллеру банановую кожуру, которой оказалась не вовремя вернувшаяся девица, забывшая в кабинете у начальства не то помаду, не то еще какую бабскую хрень. Наёмник обошёл девушку, даже не задумавшись о последствиях, и уже почти было вышел из здания, как глазастая зараза усмотрела тело начальника и ринулась по горячим следам. Райончик был тот еще, всё как на ладони, и киллер вообще удивился, как он не остался лежать где-то под кустом, нашпигованный дюжиной свинцовых пуль...
В общем, крови он не хотел. Убивать ее - тоже не хотел, попутно проникаясь нездоровым уважением к ее настойчивости. А вырубить - значило приблизиться настолько, чтобы она смогла запомнить его лицо.
Но, как выяснилось, она великолепно запомнила и его спину...

Эдель же, наоборот, поджала губы. Крыть было нечем, а потому пришлось рассказывать правду, какой бы неприглядной она не была.
Она упустила наёмника очень быстро, и всю ночь гасала по городу просто для острастки, надеясь, что случайность выведет ее на следы наглеца. (Кто же знал, что во время своего бесцельного блуждания, она почти наступала Лаю на пятки?..)
Под утро, голодная, уставшая и злая, она вспомнила о герр Кёниге и решила прийти, просить защиты и помощи у него. Выждав для приличия, пока стукнет хотя бы 9, она позвонила в дверь. Там ее подстерегала новость о том, что в доме уже есть один гость, а ректор на работе. Она сначала терпеливо ждала Кёнига в холле, а затем ее... насмерть заело любопытство, и она пошла шататься по огромному дому, резонно полагая, что ректору престижного университета нечего скрывать. Оставшись довольной результатом осмотра первого этажа, она поднялась на второй и приоткрыла дверь в спальню, где некоторое время созерцала до боли знакомую и ненавистную спину, и прилежащее к ней остальное тело, сейчас натягивающее джинсы. Благородно дав сопернику время и одеться и заметить ее, она извлекла нож и решила сделать все тихо....
В тот момент идея казалась ей удачной, и жажда мести затуманила все перед глазами, даже перспективы отмывания крови с ковра, и отчитывания перед ректором за убийство его гостя в его доме...
Она вообще первым делом подумала, что наёмник коварно проник в чужой дом и собирается и ректора убить (на этом месте Лай громко фыркнул, а Эдель посмотрела на него пламенным взглядом).
А потом вмешался кот, видимо, дороживший чистотой ковров, и дворецкий, проходивший мимо...

Все трое снова уставились на Кёнига, в ожидании вердикта.

Лай поперхнулся, с недоверием уставившись на преследовавшую его соплюху. И правда, как она узнала его по спине? Подозрительно!..
Наёмник, наконец, отпустил возмущённого кота и плавно перетёк к Вольфгану, став за его плечом и посматривая на противницу.
- Это был ее первый клиент, - ответил за девушку Лай, переводя взгляд на Кёнига и зло фыркая. - Вот она и сорвалась. Тоже мне, профи.
Девушка, словно в ответ, покраснела ещё сильнее и отвела взгляд, кивая. Да, сглупила. Причём дважды...

Отредактировано Лайонел О`Коннелл (2010-11-03 23:35:43)

- Ты же знаешь, что меня подводит, - наёмник уже почти успокоился, и сейчас занял позицию "ширма", надёжно прикрывая от любопытных глаз переодевающегося Кёнига. Рефлекторно. Девице и так уже поплохело, и глаза ее совершенно нездорово сверкают в сторону так спокойно стянувшего рубашку ректора университета св. Адальберта...
- Или убиваю я, или меня. Третьего как-то не получалось.
Да, а надо бы учиться.
Их спецотряд, Адские Гончие, был одноразового использования. Они были неотвратимы, как сама смерть и неизбежны. Каждый из них так или иначе находил свою цель, как пущенная умелой рукой стрела.
И в щепы. Они не умели защищать. Только убивать. И если приходилось вытаскивать кого-то - то только ценой собственной шкуры. Прикрывать - только своим телом. Не убить - самому не выжить.
Лай оказался белой вороной. Выжил раз, другой, третий. Программа, вложенная в беспутную блондинистую голову, не смогла сладить с уже бытующим там сумасшествием, и дала сбой. Лай мог думать своей головой, и делал это куда лучше собратьев.
А быть другим - значит, быть одному.
Это правило нарушил Кёниг, пригревший, в прямом смысле, убийцу у себя под боком. И получил таким образом защиту получше самого верного цепного пса...

Эдель опомнилась, перехватив взгляд Кёнига, и смущённо кивнула. Она не совсем понимала, что за отношения связывают этих двоих, но уже вполне осознала собственную неправоту. По всем пунктам. И сейчас активно заливалась краской, не то смущения, не то восхищения, тем самым повергая Лая в ещё больший мрачняк.
- Я поняла, герр Кёниг.. Вольфган. Спасибо вам...
"А с тобой, гад блондинистый, мы еще увидимся!..."

Лай дернул бровью и прищурился:
"Вали, вали. Дура."

Появившийся дворецкий пресёк очередной конфликт на корню:
- Завтрак подан.

- Сегодня случилось чудо, - с нескрываемым сарказмом бросил Лай, всем видом демонстрируя, что он глаз с девицы не спустит. Ох и вредная!.. Давно он таких не встречал. Вообще-то Лай любил необычных женщин с огненным темпераментом, но это..это женщиной  даже язык не поворачивался назвать. Вздорная, крикливая и приставучая.. соплюха. Впрочем, достаточно ловкая.
Наёмник чуть кивнул, показывая, что один на один их в комнате не оставит, даже на пару секунд.

Эдель же, кажется, почти пришла в себя. Благодарно кивнув Кёнигу, она превозмогла очередной приступ раздражения и даже подала пример, первой направившись к выходу из комнаты (видимо, поняла, что они так будут весь день толочься: Лай подстерегая ее, она - Лая).
- Я в порядке. Ганс сразу принял меры и наложил повязку, - девушка поджала губы, вспоминая, как это было:

- Герр О`Коннелл, здесь требуется ваша профессиональная помощь!.
- Фырк.
- Герр О`Коннелл!
- Фырк!
- Скотина белобрысая.
- На себя глянь. Ганс, замотайте ей рот. Только это ее спасёт. Да что вы делаете. Прижмите бинт пальцем. Вот так. Нет, я к ней не подойду. У вас прекрасно получается, Ганс. Теперь три мотка и осторожно притягиваем руку бинтами к корпусу...
- Ах ты сволочь! Он пытается меня связать! Чужими руками!
- Всё, я замолк. Сами бинтуйтесь, дамочка.
- И забинтуюсь...

Лай, кажется, вспомил о том же, фыркнув зло и как-то весело.
- Я потом перебинтую. - Однако благородный порыв был задушен на корню вздорным голосом Эдель:
- Ни-за-что! Лучше смерть, чем довериться такому врачу!..
- Ну и подыхай, - буркнул Лай, отворачиваясь. Эдель тоже отвернулась - в другую сторону.

Эдель, источая всем видом оскорблённое достоинство, шла вперед не оборачиваясь, а потому ничего не заметила. Она уже всецело была поглощена осмыслением того, что сказал ей Кёниг, и старалась не думать о белобрысом змее, притаившемся на груди любимого командира.

Лай же мгновенно растаял, стоило Кёнигу возникнуть сзади, однако для вида продолжал дуться, пока не почувствовал тёплое прикосновение к шее и родное дыхание на коже.
- Уже не ревную. Я вообще не ревную, когда ты непосредственно в контакте со мной. Лучше всего - в моих объятиях. Но только тогда. - Он фыркнул, с некоторым изумлением посмотрев на Кёнига. - Воль, ты себя в зеркало видел? Да на тебя же все окружающие броситься готовы, и не будь рядом цербера в лице меня - тебя давно бы уже обсели орды разъярённых девиц, алкающих твоего тела, ума, красоты и положения. - Кажется, Лай был уверен, что он является единственной преградой между невероятно прекрасным Кёнигом, и ордой агрессивных, матримониально настроенных и корыстных дамочек.
- А вот за твоё плечо я сейчас ей шею сверну! - кровожадно сверкнув глазами, наёмник устремился за вышедшей девицей, кажется, поменявшись с ней ролями: она теперь была спокойна, а он - настроен на немедленное убийство. Даже как-то забыл, что Вольфган держит его за руку, иначе бы однозначно быть смерти...

Отредактировано Лайонел О`Коннелл (2010-11-19 13:56:47)

Лай открыл рот.. и снова закрыл. Крыть было нечем. Опустил голову, поглядывая на любимого исподлобья и не находя слов. Ревновал ли он?.. Наверное, да. Временами. да он ко всем ревновал, хотя и старался не закатывать сцен, вернее, он даже не осознавал, что ревновал - просто, по его мнению, старался рефлекторно оградить любимое начальство от слишком уж навязчивых посягательств со стороны.
Ненавидел?.. Нет, вряд ли. Его ненависть была слишком ценна, чтобы растрачивать ее на всяких встречных и поперечных.
Что тогда?
Он и сам не знал. Просто у Вольфа вдруг появился кто-то близкий. Возможно даже, ближе, чем он сам.
Это.. обезоруживало. И требовало немедленно устранить преграду.
Внезапно Лай сделал неуловимое движение вперёд, вжимая волка в стену, всем телом,  колено между бёдер, руки в стороны...
Долю секунды смотрел в глаза потемневшим взглядом и, наконец, жадно прильнул к приоткрывшимся от удивления губам страстным, властным поцелуем. Словно измученный жаждой пил из источника.
Ладони отпустили руки Вольфа, скользнули по талии...
Наконец, оторвался, буквально силой заставив себя отстраниться и продолжая все так же странно смотреть в глаза:
- Мы даже не поздоровались толком. Прости. Я скучал. Извини, что так задержался...

- Да куда я денусь, - наёмник уже окончательно пришёл в себя, беззаботно отмахиваясь, - Я всегда возвращаюсь.
Особенно, если есть, куда.
- А вот насчёт голой спины.. знаешь, меня тоже гложут нездоровые сомнения. Пошли, спросим у нее, что ли?.. - Лай фыркнул, еще раз коснувшись тёплых губ, и понимая, что надо идти, иначе он сейчас прямо тут, у стены, совершит что-то очень непристойное.

Посмотрев на решительного Вольфа, Лай тепло улыбнулся и, протянув руку, зарылся пальцами в тёмные волосы.
- Ничего. Это просто .. да ты прав. Это ревность. Но какая-то.. необоснованная, что ли. Забываю, что у тебя может быть семья.. еще кто-то. Я эгоист, Воль. Вот и вся причина. - Лай склонил голову, пожимая плечами. Наверное, Эдель ему даже нравилась.. совсем немного. Может, они бы и сработались.. когда-нибудь.
- Не будь таким серьёзным, а то я чувствую себя неуютно. - Наёмник потянул Кёнига от стены, прижимая к себе, тепло касаясь губами лба любимого. - Всё хорошо, правда. Я справлюсь.
"С собой..."

- Хочешь, я их перестреляю? - улыбнулся Лай, у которого действительно отлегло от сердца. Он спускался за Кёнигом, любуясь темноволосым затылком и изящной спиной, и.. хм.
- Да, знаю, плохая идея. Но я могу сходить на переговоры вместо тебя. Может, я тоже сумею быть убедительным?.. - он негромко рассмеялся. Впереди был обед с риском получить под столом вилку в колено или кусок тоста в глаз, причём со всеми шансами преуспеть его выбить, но все это было ничто в сравнении с тем, насколько счастлив сейчас был один белобрысый наёмник...

Догадливый дворецкий догадался посадить Лая по левую сторону от главного места, которое занимал Кёниг, а Эдель - по правую. Теперь наёмник и телохранительница испепеляли друг друга взглядами, но Лай был рад, что сердце Кёнига всё же ближе к нему - тоже сказывался инстинкт охранника. Кот, подумав, взметнулся на колени киллера, изрядно придавив того своей тушкой к сиденью, и традиционно ткнув пушистым хвостом Лаю в нос. Пока наёмник отфыркивался, пока гладил кота под неодобрительными взглядами Ганса, пока пытался ненавязчиво спустить его с колен на пол, пока матерился на то, что кот намертво вкогтился в его колени... Обед был накрыт.
Воцарилась тишина.

"Говорят, как же.. Я прямо чувствую, как полощутся мои кости..." - Лай уставился в тарелку, впрочем, не забывая бдительно следить за собеседниками. Эдель, кажется, подавилась, с недоумением уставившись на сидящего напротив  парня.
- Это он, что ли?!.. - глаза девушки округлились. - Нет, я, разумеется, никогда его не встречала.
Лай, кожей чувствовавший прожигающий взгляд, намеренно его игнорировал, уставившись на Кёнига. Кому, как не Богу знать, что творят чада его.
- Говорят?.. И что, позволь узнать, там говорят?.. - вопрос был не праздным любопытством. Лаю действительно было интересно - неужели он уже так знаменит? А не бросает ли он тень на ректора своим..хммм... пребыванием рядом? Этого бы он очень не хотел. Промелькнула даже мысль съехать временно на свою квартиру, снятую для него за финансы Альберта, однако манящий профиль Вольфгана и аромат супа активно склоняли в противоположную от этого решения сторону.