Где-то в городе------>
Дорогая машина не въехала, она ворвалась на подъездную дорожку клиники, стремительно проносясь к главному входу. Водитель выскочил из машины как пробка из бутылки с шампанским, жестом привлекая зевающих санитаров к машине и открывая двери. Воль вышел с другой стороны и помогал вытащить Лая.
- Черт, я тебе говорю, не теряй сознание! - тихо ругался Вольф, надеясь, что Лайонел его еще слышит. Подбежавший к суетящимся людям врач попалд под горячую руку майора.
- Рану обработать и зашить, кажется его отравили чем-то через кровь. Несет совершеннейший бред и плохо реагирует на происходящее в теплых помещениях. Судя по всему истекает кровью больше четырех часов. Группа крови 1, резус положительный. Его НУЖНО поставить на ноги, - кредитная карточка с замысловатым рисунком оказалась в руках доктора, пока Вольф продолжал, - Если что-то серьезное в крови - могу содействовать в создании антидота.
- А вы?
- Вольфганг Кёниг. Док, поставьте его на ноги, - медик уже мало того, что послал куда-то санитаров с Лайонелом, он так же уверенно раздавал указания через передатчик.
- Вы отправитесь домой?
- Нет, я останусь здесь. Шульц, езжай в особняк. Не стоит меня ждать, - отправил он водителя, а сам пошел за врачем.
- В зале ожидания можно попить кофе.
- Прекрасно. Док, просто верните его мне.
Вольф ушел в зал ожидания отдавая указания тем, кто остался в особняке - собрать для Лайонела новую футболку и свитер.

Чтобы случайно не раздавить третью чашку за вечер, которую он заказывал и выпивал, Вольф поставил её на стол рядом, когда вошел врач. Майор находился в том состоянии, когда ему было вредно сообщать неприятные вещи, но разве же это кого-то будет волновать? Он хотел знать все и знать правду. Оставаться в неведении он не собирался. В любое другое время - пожалуйста, но не сейчас.
"Психику и память... галлюциноген... Льюис, тебе повезло, что Лай тебя убил... Не вырубаться... черт, Лай, тебя что, по молодости тоже травили всякой дрянью?" - майор поднялся с места, как-то по-военному оправил свитер, хотя его-то можно было бы и не оправлять, в любом случае на худом волке он сидел как на манекене.
- Спасибо, доктор. Пожалуй, я воспользуюсь вашим предложением... - ответил майор, посмотрев на врача с легкой улыбкой, словно слова, которые сказал врач были для него лучшими за сегодняшний вечер. Задерживать взгляд на медике он не стал, вполне было достаточно того, что этому малому пришлось пережить приступ паники Вольфа, а сидящим в приемной - как минимум две катастрофы психических выбросов программы. Система не понимала отчего включилась, Вольфганг не желал понимать, что он мог и не найти Лая сегодня.
Ступеньки, стены, повороты... он ничего не заметил, пока шел к нему наверх...
"Если бы только у тебя в крови содержалась хотя бы половина тех элементов, что ходит по моей крови - с галлюциногенами ты бы справился легко. Не такое это сложное дело... Если бы только..." - он открыл дверь и зашел в палату, осматриваясь, словно только понял куда пришел.

Вольф не знал ничего ни о внедрении технологий в Бруно, ни о психологических защитах. Ему не пришлось окончить Адальберта в свое время, да и о вражде двух университетов он узнал лишь став ректором и то благодаря ректору Бруно. В Армии тоже бывала вражда между разведкой и военными, но она не заходила дальше дружеских потасовок. Поэтому и о системах он ровным счетом ничего не знал. Лай улыбался. Та часть сознания, что отвечала за эмоции возрадовалась такому раскладу. если Лайонел улыбался и был бодр - это значило, что с ним все в порядке, но прагматичная сторона майора с подозрением относилась ко всему происходящему, поэтому волк ничего не сказал, только в глазах отразилась какая-то печаль и беспокойство, а на губах была та вечная спокойная улыбка, которая, наверное, не покинула бы своего поста даже если бы Вольфганг убивал того самого Льюиса своим извращенным способом.
Он прошел к постели и сел на край, несколько секунд внимательно изучал лицо блондина, затем взял его руку в свои руки и поцеловал ладонь киллера со внутренней стороны, склонившись, прижался щекой к прохладной руке, закрыл глаза. Он так много думал, что сам не понял, насколько сильно боялся потерять его сейчас. Что бы там ни говорила улыбка - отсутствие понимания и знания того, что происходит сейчас в организме Лайонела волка угнетало, неведение сводило с ума и здравая часть сознания закономерно старалась отгородиться от само разрушающих эмоций.

Волк продолжал сидеть с закрытыми глазами, прижимаясь лицом к руке Лайонела. Когда все это началось? Когда он умудрился вот так сильно привязаться к нему, что сейчас он невольно испытывал облегчение просто от осознания того, что часть пути они прошли. Возможно дальше будет страшнее, но сейчас все в норме и Лайонелу хотя бы внешне ничего не угрожает.
- Дурак, - тихо прошептал Вольф, впервые за долгое время чувствуя как подкатывают непрошеные слезы, но подобную идею он отмел сразу, припоминая организму, что не ему указывать развитие его эмоций. Он так близко подпустил блондина к себе, что не заметил, как обрел нечто слишком важное в его лице, чем просто любовника. - Какой же я дурак, - еще тише прошептал Вольф, чувствуя как напряжение постепенно уменьшается до допустимого барьера, больше не требуя от него немедленных действий и попыток спасти Лайонела прямо здесь и сейчас. Но... оставлять его просто на попечение врачам он не хотел. Не мог.
- Прости, что заставил смотреть операцию, Лай. Я так боялся что ты упадешь в обморок и не проснешься, что вбил тебе в голову, чтобы ты не терял сознания, - майор оставил руку Лайонела в покое, положив её на кровать, но не отпуская с нее своей ладони. Посмотрел на Лайонела, который все больше и больше терял то выражение. которое было на его лице едва волк зашел в палату.

"Еще бы я не боялся. Ты нес какую-то чушь про мартовского зайца, чаепитие и то, что я очень похож на себя самого. Ты на неделю пропал в неизвестном направлении не оставив ни записки, ни отправив сообщения. Черт, если ты просто хотел от меня уйти, тебе стоило просто мне об этом сказать. Лай, что ты со мной сотворил? Что ж я так расклеился-то... Вот заберут меня на химиотерапию в Отдел, и я больше не смогу о тебе беспокоиться..." - устало думал Вольфганг, внутренне готовясь к тому, что в любой момент наркотик в крови Лая может передумать и снова начать бороться с сознанием киллера.
Он грустно улыбнулся и закрыл глаза, когда Лай коснулся его челки. По левой щеке скользнуло что-то мокрое, замерев где-то под скулой, и волк сначала даже не понял собственно что произошло и почему эта случайная слеза все-таки решила скатиться... он поднял руку стирая слезу со щеки и несколько хмурясь, что отразилось только во взгляде, который стал несколько холоднее и обращен был на капельку на руке.
- На улице почти -15 целый день и в Терклиц я вез тебя с открытыми окнами. Конечно тебе было холодно, - отстраненно прокомментировал Вольфганг и посмотрел на блондина внимательным взглядом.
- Не поверишь. Я в зале ожидания раздавил две кофейных чашки.

Удивление Лайонела по поводу слез Вольфа было не меньше, чем у самого Вольфганга, которого к тому же еще разбирала и досада за непонятные слезы и вообще откровенно странное поведение. Он никогда себя так не вел. Лайонел стал совершенно какой-то растерянный, повторив фразу о чашках, а затем зачем-то поднял руки и стребовал "царского" тела.
Честно говоря, следовало отказать. Что бы там Лай не подумал, обиделся ли Вольф или еще что-то, но его совершенно недавно привезли с операции и вскрыть рану Вольфу совершенно не хотелось. Но эгоизм победил. Он слишком хотел вдохнуть его запах, устроиться рядом и думать, что ничего не произошло. Мимолетная слабость, которую он конечно же себе никогда не простит.
Он навис над Лаем так, чтобы тот мог его обнять.
- Не дай Бог швы разойдутся... - прошептал Вольф осторожно касаясь губами щеки Лая.

Легкая, едва уловимая нежность, зарывшиеся в волосы пальцы, его запах, казалось - закрой глаза и ничего уже больше не нужно. Он послушно отдал правую руку, которой сегодня так старательно ломал посуду в руки Лая. Пара мелких царапин - ерунда, заживет и без медицинских вмешательств. Он изучал лицо Лайонела, внимательно разглядывающего руку майора и мягко, счастливо улыбался. Лай смешно хмурился и Вольфганг готов был поклясться, что таким образом киллер скрывает свое смущение.
- Не помню. Я, честно говоря, не помню даже как их давил, не то что вспоминать про горячий кофе. Третью чашку спас твой врач.

"Черт... похоже опять галлюциноген..." - волк поднялся с постели и уже через мгновение открывал настежь окно.
- Где меня не было? - спросил Вольфганг, решив, что лучшим вариантом будет, если Лайонел будет продолжать говорить, - Что с Америкой и двойным убийством?
"Не дай бог это все осядет в почках или печени и будет синтезироваться снова и снова..." - Вольфганг вернулся к Лайонелу и положил на его руку, прижимающуюся к виску, свою руку.
- Это галлюциноген. Тебя отравили. Они ищут антидот.

Он назвал когда-то это чувство Ужас. Повторяется раз за разом. Но это не кошмар и не видение. Это Ужас. Он вполне материальный засранец, который хватает за плечо и, усмехаясь своей тонкой бледной улыбкой, превращает твой мир в Ад. Возможно на мгновение, возможно лишь ради смеху, чтобы выдохнуть тебе в лицо клубок проклятого горького дыма, от которого глаза слезятся и начинает болеть голова, просто посмотреть на твою реакцию. А возможно, чтобы убить. Ослепить перед надвигающейся смертью. У него против Дэймоса было лишь одно оружие - выключатель, который срабатывал автоматически, достаточно Вольфу на то согласиться.
- Убрал обоих, - тихо сказал Вольфганг Кёниг поднимаясь с постели и уходя в коридор, чтобы там бездумно прислониться к стене и долго смотреть в пол, совершенно ничего не понимая. Начался второй акт этого трагического произведения Лаевой жизни. И как уж не любил Вольф натянутые "счастливо" оканчивающиеся произведения - сейчас он страстно желал, чтобы это произведение было не последним для них обоих.
В больнице было почти пусто, поэтому сползший спиной по стене Вольф никому не мешал, сидя на полу на корточках и глядя на невразумительного цвета стену. Ему казалось - прошла вечность, прежде чем он нашел в себе силы встать и дойти до зала ожидания, где упал в свое кресло и бессмысленно стал перебирать воспоминания, которые мог огласить Вольфу Лай. Двойное убийство... Да он семьями убивал... так ли просто вспомнить двоих среди десятка таких?

- Не волнуйтесь, фройлян, - волк мягко улыбнулся, - Я в любом случае не смогу сегодня уснуть, так что... вы позволите мне побыть здесь еще какое-то время? - спокойный бархатистый голос не выдавал ничего кроме легкой усталости и извиняющегося за свое поведение тона.
Он бы, наверное, ушел, если бы мог, но мысли о том, что там в палате Лай сейчас в лихорадке, а он будет где-то в особняке среди мягкости и темноты старой Германии, сводили его с ума. Вспомнить всю Америку, как он шагал по трупам, не оглядываясь и не возвращаясь, как легко жал на курок...
"Что там с двойным убийством? К чему тебе вспоминать Курта?"

Отредактировано Вольфган Кёниг (2009-03-15 19:31:41)

Вольф улыбнулся. Вообще-то, они зря решили положить его в соседнюю палату. Такими темпами Вольф сойдет с ума еще быстрее, чем хотелось бы, но, с другой стороны, отказывать вот так милой девушке, которая еще и очаровательно мнется на пороге, пытаясь устроить мандражирующего заказчика со всеми удобствами?
- Пойдемте, - волк еле поднялся на ноги, впервые ощутив настолько сильную слабость, которая отчего-то напомнила слабость от сигарет Лая в первый день их встречи, но, достаточно майору было взять себя в руки и перестать хотя бы на мгновение думать о киллере, он смог спокойно отправиться следом за девушкой в палату.
- Он бредит?

- Де жа вю, - сказал Вольф, войдя в знакомую палату, - Спит... хорошо. Спасибо вам, фройлян, - майор взял тонкую кисть девушки в свою руку и легко коснулся пальцев губами, - не знаю, что бы делал без вашего внимания, - тонкая рука выскользнула из бледных пальцев майора, а он сам прошел внутрь помещения и осматриваясь дошел до окна. Ночь. Рождественская ночь. Вольф закрыл глаза и прислушался к себе. Вот он. Рождественская ночь за окном, а он в больнице в клинике Терклиц в той самой палате, где когда-то проснулся посреди дня с невыносимой головной болью. А теперь у него блоит то, от чего его избавить должны были еще в армии, словно синдром ампутированной конечности... или... они так и не вытащили его душу?

Очаровательное создание женского пола своими явлениями порядком веселило Вольфганга. Девушка была милой, еще совершенно юной по его мнению и, похоже, Вольф ей нравился. Интересно, почему? Разговаривал он с ней вежливо, общество живого человека вполне способствовало отвлечению Вольфганга от мыслей о том, кто лежит в соседней палате.
"Интересно, она так часто ко мне приходит... что она такое думает обо мне?" - в очередной раз подумал Вольф, затягиваясь сигарой, когда в палату пошел... Лай?

- Сигары курю. Я же буржуй, - как-то на автомате ответил волк, поднимаясь на ноги и откладывая сигару в пепельницу, пошел на встречу Лайонелу, который что-то не особо крепко держался на ногах, - Лай, ты же должен был спать сейчас, - он подошел так близко, что смог бы взять Лая за плечи, что, собственно и попытался сделать.

Вольфганг с интересом наблюдал за разворачивающейся перед ним комедией, в главной роли которой был разгневанный Лайонел... или.... это мыльная опера?
- Да ты ревнуешь, Лай? - удивленно и недоверчиво спросил Вольф, подойдя к блондину, - ты бы себя видел, - левая рука уперлась в угол стены возле окна, - Краше в гроб кладут, - правой рукой Вольф резко, почти грубо взял лицо Лая за подбородок, - Или ты решил участвовать в массовке фильма "Ночь живых мертвецов" без грима? - несмотря на все возможные протесты и возмущения он впился в губы блондина, со всей возможной страстностью. Он тут уже несколько часов как сумасшедший предается хаотичным воспоминаниям, теряет над собой контроль, рискует отправиться на тот свет из-за сбоя программы, а этот невозможный тип еще смеет его ревновать, шляться посреди ночи по клинике и пугать людей до смерти своим покойницким видом, - помрешь - стану некрофилом, - сказал с угрозой Вольф, оторвавшись от губ любовника.