- Я же военный, я всегда защищаю гражданских, - шепотом проговорил Вольф прежде чем вновь взять мочку уха в губы, облизнуть её, пососать, отпустить, спуститься по шее поцелуями до ключицы, укусить за плечо, словно вымещая всю обиду за свое беспокойство, за недельное расставание, за все те страхи и ужасы, которые заставили его метаться по Терклицу как раненному зверю.
"Проклятые бинты..." - недовольно подумал Вольф, опуская руки на стройный зад блондина и сжимая его руками, начиная медленно массажировать упругие мышцы, пока губы оставляли на загорелой коже, почти прозрачной, какого-то бумажного оттенка, яркие пятна засосов.
- А ведь тебе вредно, Лай, - между прочим заметил Вольф, перейдя к другой стороне шеи любовника.

"Это мой вопрос, Лай. Что Ты со мной сотворил?" - ощутив как со сбивающимся дыханием от прикосновений Лайонела со своего привычного ритма сходит и сердце, Вольф подхватил больного под ягодицы и перенес его на постель, где раздевать его казалось гораздо проще. В конце концов не заниматься же с раненым сексом в положении явно не пригодном для его нынешнего состояния.
- Тебе вредна моя активная деятельность и не отказывайся, - хрипло проговорил волк, сползая к ямочке между ключицами, руками поглаживая упругие мышцы бедер, - Будет обидно, если я сломаю свой подарок на Рождество прямо в Рождественскую ночь.

Вольф подозревал что где-то его н..... обманули с ранением Лайонела. Рвению и страстности блондина можно было позавидовать, а эмоционально истощенный ожиданиями и прочими безобразиями волк был более чем удивлен подобной активностью, даже где-то возмущен, но сопротивляться жадному поцелую он не стал, напротив втянувшись в процесс и составляя характерную конкуренцию в том "кто и как" ведет мучительно сладостный танец. Если Лайонел и пережил операцию, а несколько минут назад лежал у себя в палате полный истощения и головной боли, то сейчас, похоже, едва отошедший от врат в мир иной киллер намеревался продемонстрировать всю свою тягу в жизни.
По телу прошла дрожь, вслед за которой поднялась горячая волна, окатившая майора с ног до головы от дразнящего движения Лайонела, сердце как барабан громко стучало в груди, начиная разгонять потоки крови до уже привычной невозможной скорости, на которой кажется что сердце вот-вот разорвется.

Дружескую потасовку? У Вольфа в определенный момент возникло желание поменять диспозицию, но он её отбросил, поминая, что Лайонелу все-таки делали операцию. Хотя этот хитрый змей мог и просто давить на слабые места волка, старательно выбирая для этого слова.
Вольф закрыл глаза, чтобы не дай бог взглядом не выдать того, чего он действительно хочет. Мало ли как воспримет подошедшую информацию Лайонел...
- Привязать к спинке кровати забыл, - прохрипел волк, усмехаясь и дивясь как это его еще не свело с ума от ласки, которой ему так не хватало и которой стало неожиданно много за столь короткий промежуток времени, - "Я ведь с такой свободой рук все еще спокойно могу занять главенствующее положение", - пронеслась уверенная, но совершенно наивная мысль, с губ сорвался жаждущий стон, в низу живота становилось щекотно и жарко, а Лайонел казалось издевался....

"Черт, это довольно сложно сделать, когда ты так бессовестно пользуешься своим положением..." - подумал Вольф, приоткрыв глаза и посмотрев на довольную улыбку Лайонела. Сбивчиво выдохнув он снова закрыл глаза, ощущая теплый язык Лая на груди, его требовательные и даже слишком приятные ласки. Джинсы подло предали своего хозяина, зафиксировав бедра, что не оставляло волку небольшой выбор относительно действий... Пока что он предпочитал отдаваться ласкам блондина, надеясь, что когда-нибудь Лайонелу надоест бездеятельность и стоны любовника...

Отредактировано Вольфган Кёниг (2009-03-17 06:15:54)

Едва губы Лайонела обхватили плоть, как Вольфу показалось, что в тот момент тишины, который настал всего на мгновение, сердце ускорилось втрое, и он это слышал. Безумное безудержное сердце гнало кровь, когда волк, потеряв отчет о реальности происходящего весь выгибался навстречу ласкам совсем откровенно и беззастенчиво издавая стоны, которые, не будь звукоизоляции в палатах - привлекли бы излишнее  внимание; оно безудержно стучало, когда Вольфганг едва успевал надышаться воздухом, мучительно ощущая возбуждение члена от прерванных ласк и при этом какое-то мазохистское удовольствие от того, что время никуда не торопится, что ему некуда спешить; оно вслушивалось своим биением во все, что происходило внутри волка. Огромных усилий стоило напоминать себе, что просто сейчас взять и изнасиловать любовника в рот было бы по меньшей мере глупо, учитывая, что он сам допустил текущее положение на постели, да и руки ему явно связывали для того, чтобы он не мешался. Но одно дело так думать, когда любовник изучал губами кожу Вольфганга и совершенно иное когда он начинал ласкать его член, а к слову последний в очередной раз оставили в покое. Вольф судорожно, сжимал руками часть одеяла, надеясь хоть на какую-то опору в этом невозможном танце страсти на его теле, держать глаза закрытыми сил не было, впрочем как и смотреть на Лайонела, который одним своим видом возбуждал его так сильно, что мышцам было мучительно больно от происходящего. И все равно... столько страстности, ласки... Неужели.... он тоже не мог его забыть все это время? Неужели не один волк мучался ожиданием появления Лая на горизонте, в парке, в коидоре университета, Да, чарт побери, даже в собственном доме! Возможно ли?..
Опустив взгляд на светлую голову киллера, в очередной раз изучающего грудь и живот майора, волк понял, что терпеть это все сил у него больше нет. Ну сколько еще времени над ним можно издеваться? Все время, пока глаза не были закрыты и сознание выплывало из мучительного желания вывернуться, волк невольно зацеплял взглядом на боковой стене часы... минуты то подпрыгивали куда-то уносясь, то тянулись почти бесконечно, почти как дни на календаре... они тоже ползли бесконечно долго.
- Лай, - даже не сказать, а простонать долгожданное, имя, которое повторял все время, едва оставаясь наедине с собой в безразличии людей, которое ждал словно чуда, - только не исчезай, - на шепот его едва хватило, оргазм достиг опасной точки и вот-вот этот безумный танец его тела собирался прерваться.

Отредактировано Вольфган Кёниг (2009-03-17 06:54:05)

Окунуться во тьму желания и расслабленности с головой, благодаря его губам, рукам, страстности, достичь предела и, выгибаясь дугой, забывая что руки на самом деле ни к чему не привязаны, простонать лишь Его имя, потому что ничто иное в мире его вообще не волнует. Глядя в белый, темный потолок ощущать такую слабость, словно накаченное наркотиками тело неспособно ни на что кроме как на эту безвольную слабость, смотреть в эти пьянящие зеленые в темноте глаза, видеть развратную улыбку и понимать на мгновение слишком много, без слов и объяснений. Он мог бы лежать так вечно, связанный, растерзанный, лишь бы видеть эти глаза, чувствовать этот запах. Но Он скрывает взгляд, сколько еще ему понадобится времени, чтобы не бояться? Вольф будет ждать. Лайонел медленно и осторожно выполняет какие-то действия, развязывает затекшие от не особо удобного положения руки, разминает затекшие запястья... Вот этот теплый взгляд, который он не хочет упускать, вот эти глаза, эта душа, которая ближе и дороже всего зимнему волку. Осторожный, нежный поцелуй и едва слышные слова...
- Мой рождественский ангел... - тихо проговорил Вольфганг едва успокаивая сбитое дыхание и безумное сердце, которое все никак не верило, что больше никуда не нужно спешить, осторожно освободив руки, он притянул Лайонела к себя, стараясь не тревожить раны и обняв устроил его у себя на груди, нежно и трепетно поцеловав блондина в губы. Странный горьковатый вкус и такой родной запах, кем бы ни был Лайонел в прошлой жизни, сейчас он был частью его стаи. Его собственной самой важной частью.

... что Лайонел всю ночь проспал на нем и отлежал ему левый бок. Ну и наплевать. Осторожно положив Лая на постель, Вольфганг поднялся, приводя себя в более-менее приличный вид, и открыл дверь, заспанным взглядом смотря на медсестру.
- Что-то случилось? - кажется волк знал что случилось, но ему было интересно, как ему сообщат об этом. Левый бок бессовестно начало мелко колоть, это мышцы отходили от оцепенения. Однако Лай оказался несколько тяжелее, чем думал Вольфганг.

Ну что за милое создание? И после этого Лайонел ему рассказывает о том, что с ними нельзя вести себя просто элементарно вежливо? Наверняка, она знает, что после всех вчерашних историй с полуобморочными состояниями, раздавливаемой посудой и еще тысяча и одним вопросом о состоянии О`Коннела, эти слова были последним, что Вольфганг хотел бы услышать с утра в Рождество, но она же пришла. Мало того, она, даже не предполагая, что сделал бы Вольф, если бы услышал это, когда Лай бы сбежал, все равно ему это сообщила.
- Он отправился в соседнюю палату и досыпал уже здесь, - Вольф отошел чуть в сторону, словно предоставляя девушке возможность собственными глазами узреть спящего на кровати Лая, умиротворению и спокойствию которого могли бы позавидовать ангелы Боттичелли, бок безбожно щипался, мстя за все часы проведенные под теплым Лайонелом, но волка это только смешило. Уж лучше чувствовать такой вот дискомфорт от того, что проснулся с Ним, чем чувствовать себя нормально, но без Него.

Девушка упорхнула куда-то в коридоры как тропическая бабочка. Так же быстро и изящно, Вольфганг даже на мгновение подумал, что из нее, наверное, вышла бы чудная фото-модель, вот уж на кого было приятно посмотреть. Когда утренняя Аврора скрылась где-то в коридорах Вольф закрыл дверь и вернулся к своему еще спящему солнцу, которое и не думало вставать над горизонтом в такую рань. Присев на край постели он несколько мгновений изучал спящее лицо Лая, затем, поправив челку блондину, он наклонился к нему и нежно поцеловал в губы, вполне однозначно намереваясь разбудить киллера. Уж лучше он и поцелуем, чем врачи и угрозами осмотра.
- Проснись, Лай, пора искать подарки под елкой, - негромко проговорил Вольф, отстраняясь от теплых губ блондина.

- Боюсь через полгода я уже буду женат и фамилию Кёниг будет носить миловидная медсестра из клиники, - усмехнулся Вольф, целуя шею Лайонела за ухом, спускаясь поцелуями к плечу. Так приятно было вдыхать этот прелестный теплый запах его кожи... он бы еще спал и спал, но вот-вот вернутся врачи (а в том, что они вернутся волк ни минуты не сомневался) и тогда полежать с Лайонелом волку никто не даст, - Знаешь, она так очаровательно смущается и мнется. Прямо как ты в первый день.

Вольф тихо хохотал, слушая страдальческие речи блондина и пытаясь понять кого же он сейчас изображает. Рука прошлась по золотым волосам, пропуская их сквозь пальцы.
- Боюсь я уже дошел. Разве что не до ручки, - хохотал Вольф, - моя будущая жена будет в ужасе, когда узнает, что сердце мое приватизировал один прозорливый, но отошедший с моего пути, блондин, изображающий в больнице Терклиц тяжелораненного. Доктор мне тебя сдал, но не надолго. Они опять хотят тебя у меня забрать, обыскали всю больницу, пока решились зайти сюда и узнать, что ты не сбежал.
Рука с головы скользнула по спине, ягодице, бедру, остановившись на колене, откуда, собственно, и исчезла, когда Вольф поднялся с постели и подошел к зеркалу, оглядывая себя.
- Ну и вид у вас, майор...

- Только верните мне этот "инцидент" живым, док, Я с ним еще не закончил, - посмеиваясь ответил Вольф, встретившись с врачом глазами, - с Рождеством вас, - с этими словами Вольфганг отправился обратно в палату, чтобы умыться, причесаться и наконец стать похожим на майора, а не на мальчишку из Нью-Йоркских подворотен, хоть и с очень смазливым личиком.
Ожидать Лайонела Вольф стал уже в зале ожидания, где умудрился уже почти поселиться, заказать себе завтрак и спокойно его уплетать, глядя в телевизор, но не слушая его. Мысли волка были где-то далеко от новостей и прочей чепухи мира. А сидеть в палате он не мог физически, словно вспоминая необходимость там сидеть и ждать прибытия Лая, как в тот первый день.

"О? Что же обо мне такого сообщили?" - волк мысленно усмехнулся, представляя что мог наговорить блондин этой милой девочке такого, что она шугалась брюнета как чумного.
- Конечно, выписывайте, - "Уж неделю-то я его точно из постели выпускать не буду", - довольно кровожадно подумал волк, улыбаясь несколько... странно, - Неделя не слишком большой срок, - "Смотря чем занимать все эти дни", - Думаю, он соблюдет постельный режим.
Пока девушка удалилась оповещать счастливого возвращенца в мир живых, Вольфганг позвонил домой и вызвал в клинику машину с одеждой, собираясь забрать Лая из клиники.