*Вольф прикрыл глаза, когда губы Лая с задумчивой нежностью прикоснулись к его губам. Во рту все еще остался вкус терпкого вина, только что выпитого Лайонелом, он ощущал как едва прошедшая дрожью волна теплом и тяжесть проходит по телу, оседая в низу живота. А казалось бы его не так-то уж и просто соблазнить. Встречи языков и губ скорее были "пробой на вкус", нежели проявлением страсти. Отчего-то не хотелось никуда торопиться. К тому же... куда торопиться? Лайонел здесь, он сам тоже здесь, а все остальные... а были ли все остальные?*
"А ты не уходи..."

*Темнота, спасительная ли? Терпкий вкус вина и его губ на языке и губах, согревшееся от его собственного жара и тепла камина тело и так не много нужно, чтобы ощутить его кожу на своей... изучающие, трепетные поцелуи, вызывающие во всем теле дрожь и страстное желание сорваться вниз, понестись вперед с бешеной скоростью. Страсть сминает все, но Вольф сидит, отдаваясь ощущению его губ на своей коже, его руки на лице, терпкому желанию обладать и все больше и больше, как кажется, спешащему куда-то сердцу. В какой-то момент он забывает, что нужно дышать, замирая под касанием, затем судорожно вспоминает, провалившись куда-то в темноту, откуда слышно лишь поцелуи блондина. Правая рука обнимает Лайонела за талию, впервые Вольф на мгновение задумывается, что длинные футболки гораздо более сложный предмет гардероба, чем ему казалось, прежде чем рука наконец достигает голой спины под футболкой, левая рука запускает пальцы с золотые волосы, едва перебирая их, словно опасаясь спугнуть его*

*Едва он пересел, а в голове Вольфа все окончательно перевернулось с ног на голову и смешалось, дрожь Лайонела под рукой, обнимающей его спину, сбившееся дыхание, поцелуй, который уже больше напоминал нетерпеливый и жаждущий... Вольф отвечал, стараясь не выходить за рамки своих ощущений, не получить всю разрядку сразу... Но... говорить легко, а вот сделать это оказалось гораздо сложнее.
Знал бы Лайонел как волку стало жарко, сидеть под ним - о камине можно было бы совершенно забыть. Неожиданно комната сжалась до размеров кресла, на котором они сидели, а единственной целью стала необходимость слиться воедино, если таковое возможно.
Лай не спешил, хотя уже не так контролировал себя. Вольф до сих пор старался помнить о необходимости растянуть удовольствие.. Тогда куда же он так страстно отвечает на его поцелуй, слегка прикусывает губу, жадно ловит прикосновения языка? Отчего рука медленно ползет по спине, оголяя загорелый торс, касается левой лопатки и вновь сползает до пояса, когда поцелуй углубляется?*
"У тебя еще возникают сомнения?"

*голова чертовски кружилась, и Вольфганг подозревал, что виною тому не вино. Страсть вот-вот готовилась прорвать плотины и смыть сознание Вольфганга туда, где ничего кроме ощущений уже не останется. Приблизившееся тело, горячее, трепещущее и сейчас уже слишком желанное, чтобы хоть о чем-то думать сводило с ума. Жар превращался в волну возбуждения, ожидание ответа превратилось в желание, идею фикс, которая застряла в голове серьезнее всего прочего. Губы судорожно ловили воздух, когда сбивающее любые ритмы сердце галопом неслочь куда-то, сломя голову.
Чуть сжав затылок Лайонела левой рукой Вольф вновь приник к желанным губам по прежнему не желая разрушать темноты своего положения, правая рука изучающе сползла к бриджам, погладила обтянутое натянувшейся джинсой бедро, складки ткани... О, мир представал в тот момент совершенно иным... *

*Временами ему казалось, что разум с ним прощается, короткий, но такой желанный стон был более чем подтверждением того, что возбуждение и желание пришли отнюдь не к нему одному. Скользнувшая с глаз ладонь открыла Вольфгангу новый мир так, словно после долгих лет слепоты он прозрел... О, это был лучший день в его жизни, ведь этот мир начался со взгляда, полного желания.
Он чуть отстранился от кресла, помогая стянуть с себя необъятную футболку, избавляясь так от хоть каких-то границ меж ними. Белое, точеное словно из холодного мрамора тело было расчерчено небольшими жилками-шрамами в мраморной белизне, они были практически незаметны, очерченные бледно-розовым цветом соски контрастировали со свежими ножевыми шрамами на руках, красными жилками, высвечивающимися на разгоряченной плоти. Он не был похож на снег, но... и мраморной холодности в нем не было совершенно.
Все же в помещении было несколько прохладнее, чем казалось под футболкой, а Лайонел казался таким горячим... таким желанным... Словно новое солнце над миром волка.. Его прикосновение к тонким шрамам от пролетавших мимо пуль, движение руки по белой груди породило где-то внутри низкий не то стон, не то рык, губы блондина в тот момент казались лучшим источником ответов на все не оформившиеся суетливые вопросы запутавшегося разума. Да и нужен ли сейчас разум?
Руки скользнули под майку, пока не спеша её снимать, правая рука поползла вверх по спине, приподнимая майку наверх и позволяя Вольфу животом ощутить живот Лая в непосредственной близости... О это прекрасное чувство, когда теряешь разум от необъяснимой, всеобъемлющей любви к живому существу рядом... Волк был готов признать, что оборона плотины сорвалась в связи со слишком большим напором страсти, но чем ближе и желаннее был Лай, тем крепче ему удавалось захватить собственную страсть, понять её направление.
Лева рука скользнула на ягодицу киллера, тело подалось вперед, словно они могли бы сидеть еще ближе друг к другу, соверши Вольф подобное действие, пульсирующий жар в паху говорил довольно однозначные вещи, а губы волка изучали лицо и шею блондина, ослепившего своим блеском ночного хищника*

*сердце билось как сумасшедшее, гоняя горячую, плотную, полную выплеснувшихся в нее гормонов кровь, то ли пытаясь воззвать к рефлексам, то ли осознавая невозможную и бесконечную, тягучую, в свой скованной Вольфом структуре, Страсть, что готова была разорвать мышцу своим наплывом. Дразнящее движение Лая возбуждало и без того напряженную плоть, перед глазами плясали огоньки, явно не похожие на отблески огня камина на сторонах бокала с вином, который отчего-то попал в область зрения волка. Губы словно пересохли от страстного желания, которому уже явно было мало места в обычно удобных джинсах. Вольф невольно с благодарностью подумал о том, что все-таки переоделся в джинсы. Пусть они плотнее и движения в них кажутся резче - они были явно не такими узкими, как форменные брюки.
Он прикусил мочку уха Лая, гася где-то внутри слишком откровенный стон, подхватил обеими руками Лайонела за аппетитные ягодицы, прижимая к себе блондина и наклоняясь к нему вперед, чтобы уже через несколько мгновений стоять на коленях на полу, продолжая держать Лая на руках и совсем уж беспечно оставляя страстный засос ближе к ключице. Оторвавшись от шеи Лая он, заглянув в теплые глаза, опустил блондина на шкуру зверя, нависнув над над ним. Сбившееся дыхание и более чем странный блеск голубых глаз можно было слить разве что с этой откровенно пожирающей улыбкой, полной какой-то невозможной любви*
Хочу тебя "И пусть весь мир помрет от зависти, не зная как сильно я люблю тебя сейчас"

*откровенный, неудержимый стон все же сорвался с губ, отдавшись вокруг восприятия Вольфа волнами ярких пятен. И без того бешеное сердце теперь стучало где-то в голове, хотя не доставляло никаких неудобств подобным своим перемещением. Играющий с чувственной частью Вольфа Лайонел ворвался в и без того полный им мир, где одни лишь движения имели какой-то истинный смысл. Тем временем, пока Лай развлекался, прислушиваясь к тому как отдается внутри волка уже тяжелое и невообразимое желание страстными стонами, редко превращающимися в полнозвучные отклики, Вольфганг стянул с Лая майку и, сев сверху на его ноги, поцелуями стал чертить мокрую дорожку, сначала к ключице, которую лизнул теплый язык, затем к правому соску, когда левый уже оказался в ловких пальцах майора. Волк наслаждался каждым мгновением, движением блондина, хотя сам уже с ума сходил от жажды войти в него, выплеснуть энергию в бешеном неудержимом слиянии двух тел...* "Нам некуда торопиться. Что мне до других людей?"

*Взгляды, стоны, вздохи, пульсирующая жара с паху уже мешала думать, заслоняя мысли каким-то сплошным плотным маревом, сквозь которое он мог видеть лишь дрожание ресниц, мучительно закушенную губу... Вольф вернулся к продолжению дорожки, пока пальцы стали расстегивать и стягивать с Лая бриджи, белье. Он не просто кожей чувствовал желание Лайонела, он дышал этим самым желанием, оно умудрилось впитаться ему в кровь, устремиться к пока что нетронутой сердцевине многогранного характера. Одно колено, второе расположились между ног киллера. Обнаженный. возбужденный ласками Лайонел был в тот момент прекрасен как никто прежде, волк уже потерял голову и дай да Бог, чтобы он её нашел после всего*
"Да ты, наверное, Дьявол, Лай" *с любовью подумал волк, проводя пальцами вдоль возбужденной плоти блондина, когда его губы коснулись низа его живота, прежде чем рука обхватила член у основания. Вторая рука тем временем нежно провела по внутренней стороне бедра Лая, а затем отправилась расстегивать джинсы самого Вольфганга*

*Опустившаяся на голову рука, зарывшаяся в волосы, сбила Вольфа с мыслей, в которых он пытался припомнить, где он в последний раз видел что-то, что могло бы заменить смазку. Разум уже и не пытался сдерживать стремительных прорывов страстности сквозь ледяную маску невозмутимого обычно майора, но тем не менее не желал отступать до того самого момента, пока не убедится в том, что Вольфу ничто не помешает. Слуги были не в счет. В их глазах Вольфганг уже давно имел специфическую ориентацию, вкусы, интересы, но тем не менее даже из-под одежд такой сомнительной репутации оставался человеком харизматичным и уважаемым, хотя сейчас его не смутило бы даже явление репортеров или еще кого, но вот вопрос комфорта Лайонела его волновал. Просто потому что играть с ним "в одни ворота" было для волка невообразимо.
В голове словно что-то щелкнуло воспоминанием о прошедших нескольких днях, и правая рука вместо того, чтобы продолжить раздевание Вольфа потянулась к столику с бокалом, открывая в нем ящичек, пристроенный снизу. Тем временем пока рука занялась поиском знакомой баночки, вторая уверенным движением совершила поступательное движение, вполне однозначна приводя и без того возбужденный член Лая в готовность. Склонившись к паху, волк провел языком от основания к головке, с интересом поднимая на разметавшегося по шкуре блондина..."
"Какой ты чертовски красивый сейчас..."

*Вольф с трудом понимал на чем именно он сосредоточен. То ли на возбужденной плоти киллера, которую ласкал рукой и языком, то ли на поиске злосчастной смазки, которая никак не хотела даваться в руки, спрятавшись среди разных мелочей. Но когда Лай оказался сверху, на лице Вольфганга можно было различить какую-то победоносную улыбку. Да. Он поймал эту проклятую банку, сжав её в руке, когда Лайонел ловко сменил положение киллеров.
Жадный поцелуй перехватил дыхание, напряжение, которое можно было услышать меж ними, едва ли не вырабатывало электричество... едва привыкшее к новому темпу сердце вздрогнуло, а в горле пересохло от чувственных ласк Лая, едва его язык коснулся возбужденных сосков. Тело непроизвольно потянулось к Лайонелу, свободная рука провела по волосам блондина, убирая назад светлые волны, опустившиеся на лицо. Эта страсть становилась почти болезненной.
С губ сорвался стон, в котором слились и нечеловеческое, почти звериное, желание и нечто от мольбы продолжать. Волк судорожно сжал свободной рукой шкуру медведя, а в правой руке зажал банку. Боль от врезавшихся в ладонь её скругленных краев немного привела в себя майора.*

"Ох, Лай..." *Только и пронеслось в голове, прежде чем утонуть в новом стоне, который сдерживать было уже бесполезно. Вольф закрыл глаза, надеясь, что так голова перестанет кружиться от какого-то неописуемого счастья, которое росло где-то внутри. Бедра невольно поддались вверх, под ласки рук. Волк себе не мог представить как Лайонел себя сдерживает, но сам он готов был в любой момент растратить всю концентрацию. Единственное, что, наверное, еще держало его здесь - сам киллер. Рука отпустила злосчастную банку и опустилась на лицо, убирая намокшие от испарины волосы назад, на губах на мгновение появилась некая улыбка, полная какого-то необъяснимого счастья, прежде чем раствориться в новом стоне, протяжном и честном*

*В пульсирующих волнах наслаждений, желаний, ласки отзывались звериной сути волка, которую до сих пор старательно сдерживали за загривок, не давая особенно разбежаться в своей неконтролируемой энергии. Вольф нутром чувствовал, как его собственные стоны окончательно меняют что-то в пассивном до того Лайонеле, зарождая в нем точно такую же волну бессознательного желания близости, власти.
Когда безумное ощущение страсти прервалось на мгновение, Волк кажется услышал собственное сбитое дыхание, хриплое, словно сорванное криками, а Лай вновь продолжил свое путешествие, касаясь губами живота, груди. Казалось безумство красок вернулось вновь, когда его губы остановились возле сосков, Вольф судорожно вдохнул воздух, чтобы уже через мгновение не сказать, простонать имя: "Лай". Да с таким желанием и любовью, какой сам от себя не ожидал. Он обнял блондина за спину, притягивая к себе. Горячее, обнаженное. возбужденное тело сводило его с ума. Волк перекатился по шкуре в бок, оказываясь сверху. Зосос на шее будет очень ярким, впрочем, важно ли ему сейчас? он впился губами в губы блондина и нашарил опять эту самую злосчастную банку. Крышечка с легким хлопком щелкнула, а волк заглянул в глаза Лая*
Ты Точно хочешь этого? *хрипло, страстно, черт, он уже слишком долго в себе все это держит*

*А Вольф бы не отказался от греко-римской борьбы, в ней можно было бы выместить всю невозможную, бьющую через край энергию, которая уже стерла в Лайонеле остатки той необычной сдержанности и жажды следовать некоему странному сценарию. Движения Лая, требовательность его поцелуев, сила его хватки, все это дарило Вольфгангу новый вкус к жизни. Два пальца опустились в банку, набирая нужное по его мнению количество смазки, затем обведя кольцо мышц кругом, сначала один, затем второй пальцы вошли в Лая, третий, оказавшийся внутри палец лишь подтвердил Вольфу, что обычно Лай имеет дело явно с пассивными партнерами, которые не пытаются им поужинать. Совсем уж быстро Вольф провел пальцами по своему вставшему члену, прежде чем войти внутрь такого желанного последние несколько часов зада Лая и замереть, позволяя блондину привыкнуть к некоторым особенностям новой для него роли. Но долго ждать Вольф не хотел, да и, к черту, не мог. Пока еще узкий, жаркий, такой желанный и совершенно сводящий с ума Лайонел был близок как никогда, хотел всего, что происходило, а у разума Вольфа закончились последние доводы удерживать внутреннего зверя на месте. С неким внутриутробным рыком Вольф качнулся вперед, начиная раскачивать невозможные качели, где для него все уже потеряло значение, кроме необходимости взять то, что ему отдавал Лай*

*Мир тонул в невообразимом буйстве красок, сердце, и без того выбивавшее дробь как барабан, казалось, начало задавать темп движению Вольфа. Стоны, хриплый голос Лайонела - единственное, что могло им сейчас еще управлять. Раскачивающийся маятник его движений становился все больше, и, в конечном итоге, он все-таки вошел в блондина до упора, отчего из глаз только что искры не полетели.
Лайонел сильно сжал плечи, оставляя на коже синяки, а Вольф отметил как безумие, накатившее на него как волна на берег стало отступать, наконец позволяя ему сосредоточить свое внимание на том, из-за кого собственно все и началось, и утонуть в жадном, полностью взаимном, поцелуе под ласками любовника. Даже если Лайонелу и было больно, волк сумел это понять только по синякам на спине, хотя, они остаться могли и по другой причине, но в любом случае он теперь снова был близок к шкуре и Лаю, отчего голубые глаза, казалось бы не способные на отражение чего-то больше чем вечную зиму, отразили в себе все чувства Вольфа в этот момент. Правая рука скользнула за голову блондина, а левая под его спину, подхватывая тело. Доставить Лайонелу предельное удовольствие - единственная установка, которая пришла в голову Волку, когда он по изменившемуся стону понял, что нашел то, что искал - простату. Вольф, стараясь не менять наклона, придерживая блондина под спину, скользнул губами к уху, подхватил губами мочку, немного её пососал, спустился поцелуями к подбородку и встретился губами с губами Лайонела, жадно, приникая к ним, ощущая животом возбужденный член любовника.*

Отредактировано Вольфган Кёниг (2009-03-09 08:20:32)